— Кораллы, рубины, гранаты,
Вы странным внушеньем богаты:
На вас поглядишь — и живешь,
Как будто кого обнимаешь;
На вас поглядев, понимаешь,
Что красная краска не ложь.
О кровь, много таинств ты знаешь!
Когда по равнине пустынно-седой
Скользишь утомленно чуть зрячей мечтой,
Лишь встретишь ты красный какой лоскуток,—
Вмиг в сердце — рождение строк,
Как будто бы что-то толкнуло мечту,
И любишь опять горячо Красоту
И красочный ловишь намек.
О кровь, я намеков твоих не сочту!
Когда, как безгласно-цветочные крики,
Увижу я вдруг на июльских лугах
Капли крови в гвоздике,
Внутри, в лепестках,
Капли алые крови живой,
Юной, страстной, желающей ласк и деления чуждой на
«мой» или «твой»,—
Мне понятно, о чем так гвоздика мечтает,
Почему лепестки опьяненному солнцу она подставляет;
Вижу, вижу, вливается золото в алую кровь
И теряется в ней, возрождается вновь,
Взор глядит — и не знает, где именно солнце,
Где отливы и блеск золотого червонца,
Где гвоздики девически-нежной любовь.
О кровь, как ты странно-пленительна, кровь!
Вот, словно во сне,
Почудились мне
Столепестковые розы,
В оттенках, в несчетности их лепестков
Вновь вижу, как девственны, женственны грезы,
Но знаю, что страстность доходит почти до угрозы,
Знаю я, как бесконечно-богаты уста,
Поцелуи, сближенье, альков,
Как первозданно-богаты два рта
В красноречье без слов.
Я гляжу и теряюсь, робею,
Я хочу и не смею
Сорвать эту розу, сорвать и познать упоенье, любовь.
О кровь, сколько таинств и счастий скрываешь ты,
кровь!