Начну с того, как по дороге вешней,
Сверкающей и залитой водой,
Вернулся я заметно повзрослевший
И в то же время очень молодой.
Себя на свете чувствующий прочно,
Прошедший земли все и города,
Вернулся я, еще не зная точно,
Идти ли мне учиться. И куда?
Но если мама попросту пугалась,
Что вдруг женюсь я в возрасте таком,
То год спустя она острегалась,
Чтоб не остался я холостяком.
- Ну что ты все за книжку да за книжку?
Ведь этак вечно будешь одинок.
Гляди, у Коли Зуева - мальчишка,
А Коля помоложе ведь, сынок...
А я смеялся: - Не было заботы!-
И, закурив, садился в стороне,
Как будто знал особенное что-то,
Доподлинно известное лишь мне.
Но я не знал (и в этом было дело),
Как любят настоящие сердца.
Я был самоуверен до предела
И не был откровенен до конца.
Я делал вид, что мне неинтересно
С девчатами встречаться при луне,
А между тем мне было б очень лестно
Узнать, что кто-то тужит обо мне.
Но потому, что деланно-привычно
Не замечал вокруг я никого,
Мне вслед смотрели тоже безразлично
Студентки института моего.
Однажды, помню, с тощею тетрадкой
Я в институт на лекции пришел.
Был ясный день, и я вздохнул украдкой.
Садясь за свой нагретый солнцем стол.
Косясь на белобрысую соседку,
Которую, признаться, не любил,
Я не спеша тетрадь придвинул в клетку,
Потом проверил, хватит ли чернил.
Мигнул друзьям, устроившимся рядом,
Успел подумать: "Завтра выходной"
И в этот миг я вдруг столкнулся взглядом
С веселой однокурсницей одной...
Мы много раз встречались с ней глазами,
Но равнодушны были до сих пор,
И лишь теперь почувствовали сами,
Что не случайно глянули в упор.
Как будто вдруг заметно еле-еле
Великий врач коснулся наших глаз,
Чтоб мы в одно мгновение прозрели,
Заметив, сколько общего у нас.
Увидел я: не нужно быть искусным,
Стараться красноречьем покорить,
С ней и веселым можно быть и грустным,
С ней, как с самим собою, говорить.
И все, что было свойственно мне раньше,
О чем пришлось мне нынче рассказать,
Весь тот налет мальчишества и фальши
Хоть не исчез, но начал исчезать.
Упала с глаз мешающая сетка,
И яркий мир предстал передо мной,
И даже белобрысая соседка
Мне показалась милой и смешной.
Влюбленная в заслуженных артистов,
Она сидела около окна,
Вся сплошь в таких веснушках золотистых,
Как будто впрямь на улице весна...
Быть может, раздавались за стеною
Звонки трамваев, чьи-то голоса.
Не слышал я. Сияли предо мною
Почти родными ставшие глаза.
Раздумье их, улыбку и слезу их
Я так пойму, я так смогу им внять,
Как даже твой хваленый Коля Зуев
Не смог бы, мама, этого понять.
Произносил красивые слова я
И в школе, и порою на войне,
Едва ли даже смутно сознавая,
Какие чувства кроются во мне.
Прошедшая дорогою военной,
Была нелегкой молодость моя,
Но тут я глубже понял жизни цену
И смысл того, что мог погибнуть я.